Доминирующая раса - Страница 80


К оглавлению

80

Стиль «правь, Британия» Айлэнд, определенно, должен любить. Слишком уж много в интерьерах «Испел» викторианских мотивов. Оскомину набивают.

Малыш ходил за мной и недоумевал. Здесь было слишком много незнакомых ему запахов, от бумажных книг до ароматических композиций в плетеных корзинках — это вместо картриджа в кондиционер… Я боялась, как бы он не испортил что-нибудь. Да, яхта теперь принадлежит армии, к владельцу вряд ли вернется, и уж точно никто не спросит с меня за испорченную облицовку или ковролин. Просто красоту жалко. Поэтому я и загнала обиженного нукту в хозяйственное помещение, строго-настрого велев там и сидеть. Малыш посопел, слегка подрал когтями пол мне назло, а потом завалился спать.

Уф. По крайней мере, никого не напугает.

Жаль, потренироваться здесь негде. Слишком уж невелики комнаты, — для пары человек предназначены, не для четырехметрового ящера.

Вместо привычного пассажирского салона с рядами кресел внутренность «Испел» напоминала апартаменты в отеле. Суперлюкс. Я иной раз останавливалась в люксах, но в отелях такого сорта, что мне это, во-первых, было по карману, а во-вторых, не особо шикарно те люксы выглядели. И лак на мебели с трещинками, и ковры потерты, и техника с ограниченным набором функций, если вообще исправна… Обстановка здесь напоминала фотографию из модного журнала. Декорации для фотосессии супермодели. Или снимок из каталога сверхдорогого жилья.

Мне вдруг стало интересно, как выглядел хозяин красоты. Старику Айлэнду под семьдесят, хотя биопластик он носит чуть ли не с появления самого биопластика, и физиологически ему должно быть лет сорок пять — пятьдесят. Сколько лет его младшему сыну?

И неожиданно вспомнился Дитрих. Яхта бы ему подошла. Вся эта чуть сумрачная роскошь и его облик германского воина. Ну и пусть этническое несовпадение, пусть Дитрих не яхтсмен. Он бы сидел в библиотеке, под этой гравюрой с Фудзи и журавлем, у искусственного камина. И читал. Интересно, что? Я даже не знаю, какой у него вкус.

…и никогда уже не узнаю.

Все, хватит.

Сайонара.

Странное чувство, вроде дежа вю. Сравнение. Две набережные на противоположных краях океана, простая рабочая и шикарная курортная. Два корабля, на которых мне довелось летать — старый грузовоз «Делино» и эксклюзивная яхта «Испел».

Точно так же, как «Делли», «Испел» везла специалистов, которые отправлялись выполнять свою работу. Вот только ксенолога-дипломата здесь не было.

Неудивительно.

Два штурмана, три пилота в погонах, включая тех, кто, собственно, и вел красавицу-яхту, три техника, два инженера. Один из инженеров оказался знаменитым местером Уэно. Тесен мир.

Еще один, непонятного рода деятельности, пассажир, даже не представившись, ушел в спальню Айлэнда и не подавал оттуда признаков жизни. Я его даже не видела. Как раз осматривала библиотеку, когда он прошел по коридору туда и обратно, а беспокоить мизантропов — дело последнее. Из нескольких обрывочных реплик я поняла, что с ним была связана какая-то очень темная история.

Меня она мало интересовала. Мое дело было на время полета запихнуть куда-нибудь хвостатого, с чем я успешно и справилась.

Яхта предназначалась для прогулок; Мэн Лунань, один из штурманов, заглянул в бортовой журнал. Милейший местер решил развлечь нас и зачитал вслух последние пять записей. Честно говоря, без его комментариев соль шутки поняли бы только он и второй штурман. Пилотам не доводилось работать с вольными «кроликами».

Экстремал был Ланс. Причем редкий. Летать на личном корабле в Магеллановы облака… это я даже не знаю, с чем сравнить. Пешком на другой материк? На дирижабле через полюс? Псих. Делать ему нечего… Вполне возможно, что и вправду нечего. Папа — монстр бизнеса. Гарантированное состояние, известный комплекс, настигающий детей слишком успешных членов общества — «больше я все равно не заработаю», скука. Но так рисковать своей замечательной золотой жизнью…

Полгода беспосадочного полета. Это для системы жизнеобеспечения маленького гипера предел.

Я уже начала думать о том, куда он летал, зачем, и кто проложил ему маршрут, когда почтеннейший Мэн Лунань засвистел и икнул.

К стыду моему, сперва я решила, что он что-то сказал по-китайски.

Мэн обвел нас взглядом, понял, что произнесенное возымело не тот эффект и проговорил яснее: «Ссннцйк».

Я-то опять ничего не поняла, а Эдвин, мой сосед по умопомрачительному дивану Ланса в его, Ланса, гостиной, где мы сидели, коротая время полета в беседах, раздосадованно покачал головой и буркнул: «Вот урод!»

Лунань чуть улыбнулся, став похожим на бодхисаттву в джинсах.

— Секрет полишинеля, — проговорил он. Его SE звучал значительно чище, чем у кёнэла Арчера. — Не хотите ли вы послушать историю, местеры и местра?

— Думаю, это очень к месту, — сказал местер Уэно. — Ничто не поможет скоротать время в дороге лучше, чем хорошая история.

Тихий восторг. Они вели себя словно джентльмены девятнадцатого века. Неужели интерьеры на людей действуют? Или мне удивительно повезло с компанией, и эти местеры так воспитаны? Но сейчас даже в закрытых колледжах для элиты навряд ли так воспитают, а они не аристократы, не миллионеры, не «звезды», просто специалисты, пусть и суперкласса…

Остро захотелось подыграть и изобразить леди. Сама собой выпрямилась спина. Колени плотно сдвинулись. Я глядела на себя со стороны и посмеивалась.

Как будто бы роскошный лайнер с черепашьей скоростью пересекает Атлантику. Мы сидим в салоне, ожидая колокола к обеду, и проводим время в светской беседе. Слушаем университетского профессора, что родом из диковинного Китая. И называется лайнер «Изабелла».

80