Доминирующая раса - Страница 78

От этой мысли мне стало нехорошо, и я почти нервозно отключила телефонную функцию на браслетнике. Ну, не хочу я. Не могу. Лучше не думать. Надо было написать что-нибудь… а, я бы все равно ничего из себя не выжала. Найдут машину Кесумы, допросят с пристрастием капитана и все поймут. Заодно обидятся на меня, а это и к лучшему.

Я ускорила шаги. Громада Управления тяжело нависала над площадью, несмотря на готический взлет своих башен. Слишком уж большое здание. Да, конечно, там вся канцелярия, но не столько же ее. Потом до меня дошло, что внутренняя планировка при таких красотах получается страшно неудобная, огромное здание вполне может быть тесным… Малыш обрадовался, что на площади пусто и просторно, и передвигался многометровыми прыжками, делая в воздухе «бочку».

Хорошо, по мне сразу видно, что я из себя представляю. Во всяком случае, по Малышу уж точно.

Мне быстро объяснили, как пройти. «У меня непростая ситуация, — сказала я. — Могут возникнуть проблемы». Это оказалось достаточным поводом. Консультант, стройная пожилая женщина, даже позвонила в отдел кадров и предупредила их. Потом ее серые глаза проницательно глянули на меня над декоративными очками-стрекозой, и я вдруг отчетливо осознала, что она подумала о моей ситуации.

А здесь догадаться несложно.

Судимость.

По несекретным документам все, конечно, не так. Причина, по которой я обращаюсь в отдел кадров, а не на пункт сбора, совсем иная: я просто состояла до увольнения не в корпусе экстрим-операторов, а в отдельном подразделении при Минколоний…

Но она, женщина со старомодным украшением на носу, права.

Мне впервые стало неприятно перед человеком из-за того, что я уголовница.

Десять часов утра. Коридоры ГУФ были пусты, откуда-то доносилось невнятное эхо чужого разговора. Видимо, дефект конструкции или со звукоизоляцией напортачили… В светлом холле с деревьями в кадках стояли диваны, кресла, стеклянный столик с журналами. На диво мирная картина: мне такие навевают сонливость, кажется, что вот сядешь сейчас тут ждать чиновника и начнешь тихонько покрываться пылью десятилетий.

Четыре человека. Четверо мужчин, один из них — в форме. Похожие проблемы?

Я успела только обвести их взглядом, даже не спросила, кто последний в очереди. Все, как сговорившись, негромко, вразнобой сказали мне: «Уважаемая местра, проходите». Военный, крепкий подтянутый мужчина лет сорока, встав, откозырял мне, и я почувствовала острую неловкость, когда моя рука взаимно потянулась к виску. Я же в штатском. Хоть и при оружии. «К пустой голове честь не прикладывают», как любил говорить наш историк…

Шутник. А форма у него — армии Соединенных Штатов. Одна из земных армий… Корпус экстрим-операторов подчиняется непосредственно структурам Объединенного Совета, как и колониальные войска. А на Древней Земле, кажется, чуть ли не у каждой страны своя армия… вот, наверное, там сейчас неразбериха.

— Кёнэл, — я чуть поклонилась.

— Арчер. Местра?

— Лорцинг.

Интересный у него тип. Причудливая смесь англосаксонских, латинских, и, кажется, монголоидных корней.

— Отдел начинает работу через двадцать минут, — сказал он. — Но замначальника уже на месте. А начальник, говорят, попал в больницу. Два дня назад. Сердце не выдержало.

— О! — только и нашлась я. От сильного акцента речь американца звучала неразборчиво.

— Прием уже идет.

— Да…

— Но мы вас пропустим. Так, джентльмены?

Двое кивнули, третий показал ОК-sign. Тоже, видимо, с Древней Земли… Тем временем я заподозрила, что кёнэл Арчер говорит не на SE, Space English (Sucker’s English, Sonofabitch’s English, — в некоторых вариантах), а на самом что ни на есть американском языке. Просто слова похожи.

— Спасибо, — наконец сообразила я.

Офицер улыбнулся мне. А потом уставился на Малыша, всем видом излучающего дружелюбие, и потянул руку — дотронуться до него. Правую руку. Нукта понюхал ее и высказался в том смысле, что очень хороший мужчина.

Похоже, Малыш, где-то его ждет очень хорошая женщина…

Я успела подумать, что кёнэл наверняка приехал на Терру в отпуск, и тут же подумать, что в отпуск форму не везут, но загадка так и осталась загадкой — дверь открылась, мимо меня прошла дама с пышной завивкой и я торопливо велела Малышу оставаться на месте. Мелькнула алая табличка с золочеными буквами «С.Джонс» и дальше неразборчиво; я прошла через пустую приемную. Малыш позади молча выражал недовольство.

Жуткий, потусторонний вид имел заместитель. Прямо мороз по коже подрал. Эбеново-черное плосконосое лицо, куда темней, чем у пушистого кролика Макса, и на этом лице — глаза, покрасневшие до состояния кусков мяса. «Капли, — невольно подумала я, — бывают капли аклиретрина…» На Первой Терре случался кошмарный пыльный ветер, нам всем выдали аклиретрин — замечательное средство оказалось, не то что репеллент, с которым я намучилась на Терре-3.

— Местер?

— Местра, — поправил заместитель, и я почти с ужасом поняла, что это женщина, только стриженая наголо и в костюме с галстуком. — Не пугайтесь, у меня аллергия. Нетипичная, не купируется. Я вас слушаю. Ах да, местра Джонс. Синди Джонс.

— Янина Лорцинг. Я ассистент мастера по работе с биологическим оружием. В прошлом экстрим-оператор. Хочу написать рапорт о переводе в действующую армию.

— В качестве кого?

— Экстрим-оператора, конечно.

— А ящерка?

— Табельное оружие при мне.

— А почему ко мне тогда, а не на мобилизацию сразу? — недовольно сказала Синди.